Неточные совпадения
Очень рад; я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все
огромное и многотрудное
здание из хитростей и замыслов, — вот что я называю жизнью.
Рядом с рельсами, несколько ниже насыпи, ослепительно сияло на солнце
здание машинного отдела, построенное из железа и стекла, похожее формой на
огромное корыто, опрокинутое вверх дном; сквозь стекла было видно, что внутри
здания медленно двигается сборище металлических чудовищ, толкают друг друга пленные звери из железа.
Фабрика —
огромное квадратное
здание в предместии Бинондо в два этажа, с несколькими флигелями, пристройками, со многими воротами и дверями, с большим двором внутри.
Несколько человек мужчин и женщин, большей частью с узелками, стояли тут на этом повороте к тюрьме, шагах в ста от нее. Справа были невысокие деревянные строения, слева двухэтажный дом с какой-то вывеской. Само
огромное каменное
здание тюрьмы было впереди, и к нему не подпускали посетителей. Часовой солдат с ружьем ходил взад и вперед, строго окрикивая тех, которые хотели обойти его.
Революция, в его представлении, не должна была изменить основные формы жизни народа — в этом он не сходился с Новодворовым и последователем Новодворова Маркелом Кондратьевым, — революция, по его мнению, не должна была ломать всего
здания, а должна была только иначе распределить внутренние помещения этого прекрасного, прочного,
огромного, горячо-любимого им старого
здания.
Он хотел подойти к двери
огромного мрачного
здания, но часовой не пустил его, а только позвонил.
— И ведь сколько и каких напряженных усилий стоит это притворство, — продолжал думать Нехлюдов, оглядывая эту
огромную залу, эти портреты, лампы, кресла, мундиры, эти толстые стены, окна, вспоминая всю громадность этого
здания и еще бòльшую громадность самого учреждения, всю армию чиновников, писцов, сторожей, курьеров, не только здесь, но во всей России, получающих жалованье за эту никому ненужную комедию.
Летняя столовая была в небольшом тенистом садике, с
огромным каштаном и цветочными клумбами, среди которых сверкали электричеством вычурные павильончики-беседки для ужинающих веселыми компаниями, а во всю длину сада тянулась широкая терраса, пристроенная к
зданию клуба в виде
огромного балкона.
На дворе
огромного владения Ляпиных сзади особняка стояло большое каменное
здание, служившее когда-то складом под товары, и его в конце семидесятых годов Ляпины перестроили в жилой дом, открыв здесь бесплатное общежитие для студентов университета и учеников Училища живописи и ваяния.
Затихшее
здание гимназии в эти часы представляется мне теперь чем-то вроде
огромного резонатора, в котором педагогический хор настраивает на известный лад умы и души сотен будущих людей.
Здание предубеждения о власти папской рушиться стало, стало исчезать и суеверие; истина нашла любителей, попрала
огромный оплот предрассуждений, но недолго пребывала в сей стезе.
Вставали
огромные города, прекрасные
здания, машины, корабли, монументы, неисчислимые богатства, созданные людьми, и поражающее ум разнообразие творчества природы.
В узеньком коридорчике мелькали мимо серые юнифы, серые лица, и среди них на секунду одно: низко нахлобученные волосы, глаза исподлобья — тот самый. Я понял: они здесь, и мне не уйти от всего этого никуда, и остались только минуты — несколько десятков минут… Мельчайшая, молекулярная дрожь во всем теле (она потом не прекращалась уже до самого конца) — будто поставлен
огромный мотор, а
здание моего тела — слишком легкое, и вот все стены, переборки, кабели, балки, огни — все дрожит…
Выйдя из дому, они взяли извозчика и поехали на конец города, к реке. Там, на одной стороне плотины, стояла еврейская турбинная мукомольня —
огромное красное
здание, а на другой — были расположены купальни, и там же отдавались напрокат лодки. Ромашов сел на весла, а Назанский полулег на корме, прикрывшись шинелью.
На выезде главной Никольской улицы, вслед за маленькими деревянными домиками, в окнах которых виднелись иногда цветы и детские головки, вдруг показывался, неприятно поражая,
огромный серый острог с своей высокой стеной и железной крышей. Все в нем, по-видимому, обстояло благополучно: ружья караула были в козлах, и у пестрой будки стоял посиневший от холода солдат. Наступили сумерки. По всему
зданию то тут, то там замелькали огоньки.
— Эти два чугунные-то воина, надо полагать, из пистолетов палят! — объяснял было ему извозчик насчет Барклай де Толли и Кутузова, но Калинович уже не слыхал этого. От скопившихся пешеходов и экипажей около Морской у него начинала кружиться голова, а когда выехали на площадь и он увидел Зимний дворец, то решительно замер: его поразило это
огромное и великолепное
здание.
Идет юный Александров по знакомым, старинным местам мимо первого корпуса, над большим красным
зданием которого высится
огромный навес.
Потом путь по железной дороге до Николаевского вокзала; оттуда на конке в Кудрино, к маме; затем вместе с матерью к Иверской Божьей Матери; после чуть ли не на край города в Лефортово, в кадетский корпус. Прощание, переодевание и, наконец, опять
огромный путь на Арбат, на Знаменку, в белое
здание Александровского училища.
— Одна из причин гибели такой массы народа — это Всероссийская выставка. Особенно вот это главное
огромное железное
здание!
Жизнь вообще казалась мне бессвязной, нелепой, в ней было слишком много явно глупого. Вот мы перестраиваем лавки, а весною половодье затопит их, выпятит полы, исковеркает наружные двери; спадет вода — загниют балки. Из года в год на протяжении десятилетий вода заливает ярмарку, портит
здания, мостовые; эти ежегодные потопы приносят
огромные убытки людям, и все знают, что потопы эти не устранятся сами собою.
Хотя в 1612 году великолепная церковь святого Сергия, высочайшая в России колокольня, две башни прекрасной готической архитектуры и много других
зданий не существовали еще в Троицкой лавре, но высокие стены, восемь
огромных башен, соборы: Троицкий, с позлащенною кровлею, и Успенский, с пятью главами, четыре другие церкви, обширные монастырские строения, многолюдный посад, большие сады, тенистые рощи, светлые пруды, гористое живописное местоположение — все пленяло взоры путешественника, все поселяло в душе его непреодолимое желание посвятить несколько часов уединенной молитве и поклониться смиренному гробу основателя этой святой и знаменитой обители.
Отвесив мальчику подзатыльник за оплошность, приемыш молодцевато поправил шапку и направился к двухэтажному
зданию, стены и кровля которого сливались с мраком, между тем как верхний и нижний ряд окон горели, как отдушины
огромной плавильной печи.
Летом труппа А. А. Бренко играла в Петровском казенном театре.
Огромное, несуразное
здание с большой прекрасной сценой. Кругом обширный сад, огороженный глухим забором. В саду буфет и эстрада для оркестра военной музыки. Репертуар и труппа, как зимние.
В тамбовском театре, в большом каменном
здании, в нижнем этаже, была
огромная кладовая с двумя широкими низкими окнами над самой землей: одно на юг, другое на запад. Эта кладовая называлась «старая бутафорская» и годами не отпиралась.
Она тянулась между двух рядов
зданий, походила на
огромную канаву и была полна тьмы.
У церкви стоял, как и утром, городовой в тулупе и
огромных валенках. Все — и площадка, и
здание, и небо, было точь в точь как и утром, и это возбуждало досаду. Все как будто нарочно лезло в глаза, чтобы напомнить, что с того утреннего часа не прошло и суток. Между тем, я знал про себя, что с тех пор прошла целая вечность…
Здание гимназии (теперешний университет) стояло на горе; вид был великолепный: вся нижняя половина города с его Суконными и Татарскими слободами, Булак,
огромное озеро Кабан, которого воды сливались весною с разливом Волги, — вся эта живописная панорама расстилалась перед глазами.
Огромное белое
здание гимназии, с ярко-зеленой крышей и куполом, стоящее на горе, сейчас бросилось мне в глаза и поразило меня, как будто я его никогда не видывал.
Одни говорили, что виноват Колесников, уже давно начавший склоняться к большим крайностям, и партия сама предложила ему выйти; другие обвиняли партию в бездеятельности и дрязгах, о Колесникове же говорили как о человеке
огромной энергии, имеющем боевое прошлое и действительно приговоренном к смертной казни за убийство Н-ского губернатора: Колесникову удалось бежать из самого
здания суда, и в свое время это отчаянно-смелое бегство вызвало разговоры по всей России.
Конечно, следы исполинского пожара еще не были изглажены:
огромные обгорелые каменные дома, кое-как прикрытые старым железом, окна, заделанные деревянными досками с нарисованными на них рамами и стеклами, с красными и закоптелыми полосами и пятнами по стенам, печальными знаками пламени, за три года вылетавшего из всех отверстий
здания, пустыри с обгорелыми фундаментами и печами, заросшие густою травою, искрещенные прямыми тропинками, проложенными и протоптанными расчетливыми пешеходами, самая новизна, свежесть множества деревянных, прекрасной новейшей архитектуры домов, только что отстроенных или строящихся, — все красноречиво говорило о недавнем посещении Европы…
Вот, наконец, и
огромное трехэтажное
здание гимназии, бывший кадетский корпус, а еще раньше — дворец екатерининского вельможи.
При этом она, впрочем, с большим достоинством заметила, что «делала сие не для ласкательства, но для того, чтобы, переправляя такие столбы, на которых
огромное опирается
здание, целому строению не причинить вреда» («Адская почта», стр. 78).
Белые ялики с стройно взмахивающими веслами, грузные броненосцы, шпиц немецкой кирки, улицы, перерезанные каналами доков, где среди
зданий, точно киты, неведомо как попавшие в средину города, стоят
огромные морские громады с толстыми мачтами, каменные дома, бульвары, казармы, блеск и роскошь уголка столицы…
От
здания к
зданиюПротянут канат.
На канате — плакат:
«Вся власть Учредительному Собранию!»
Старушка убивается — плачет,
Никак не поймет, что значит,
На что такой плакат,
Такой
огромный лоскут?
Сколько бы вышло портянок для ребят,
А всякий — раздет, разут…
Луна уже была высоко в небе, когда они разошлись. Без них красота ночи увеличилась. Теперь осталось только безмерное, торжественное море, посеребренное луной, и синее, усеянное звездами небо. Были еще бугры песку, кусты ветел среди них и два длинные, грязные
здания на песке, похожие на
огромные, грубо сколоченные гроба. Но всё это было жалко и ничтожно перед лицом моря, и звезды, смотревшие на это, блестели холодно.
Огромные базальтовые скалы стояли у самой воды, возвышаясь вершинами вровень с хребтом… Столбы, арки, крепостные стены с зубцами, башни, мосты, пещеры, фасады причудливых
зданий, разбросанных по гигантскому склону, — все это, опушенное по выступам белыми каймами снега, облитое лучами заходящего солнца, полное покоя, величия и невообразимой первобытной красоты…
В одном большом городе был ботанический сад, а в этом саду —
огромная оранжерея из железа и стекла. Она была очень красива: стройные витые колонны поддерживали все
здание; на них опирались легкие узорчатые арки, переплетенные между собою целой паутиной железных рам, в которые были вставлены стекла. Особенно хороша была оранжерея, когда солнце заходило и освещало ее красным светом. Тогда она вся горела, красные отблески играли и переливались, точно в
огромном, мелко отшлифованном драгоценном камне.
Ребенком, в сороковых годах, я помню еще
огромное серое деревянное
здание с фальшивыми окнами, намалеванными сажей и охрой, и огороженное чрезвычайно длинным полуразвалившимся забором. Это и была проклятая усадьба графа Каменского; тут же был и театр. Он приходился где-то так, что был очень хорошо виден с кладбища Троицкой церкви, и потому Любовь Онисимовна, когда, бывало, что-нибудь захочет рассказать, то всегда почти начинала словами...
Стрелка — мыс, образуемый слияньем двух больших рек.] целый город
огромных некрашеных кирпичных
зданий, среди которых стройно поднимаются верхи церквей и часовен, минареты мечетей, китайские киоски, восточные караван-сараи.
Средний фасад, как раз против ворот, с большим балконом, уставленным цветами, занят был
огромной столовой, бильярдной, читальней, курительной комнатой и конторой гостиницы, а соединенные с ним два больших крыла
здания представляли собой ряд номеров, выходивших на крытую веранду.
Шумит, бежит пароход… Вот на желтых, сыпучих песках обширные слободы сливаются в одно непрерывное селенье… Дома все большие двухэтажные, за ними дымятся заводы, а дальше в густом желто-сером тумане виднеются
огромные кирпичные
здания, над ними высятся церкви, часовни, минареты, китайские башенки… Реки больше не видать впереди — сплошь заставлена она несчетными рядами разновидных судов… Направо по горам и по скатам раскинулись сады и
здания большого старинного города.
Большое коричневое
здание на перекрестке двух улиц. Вокруг дома сад, опоясанный чугунным поясом решетки. А кругом дома,
огромные, чуть не до неба (таково было мнение Дуни) и рядом маленькие, словно избы вперемежку поставленные с большими.
Алые краски заката давно погасли. Тихий, прохладный июльский вечер уже сплел над садом прозрачную паутину своих грустных сумерек. В окнах большого
здания засветились огни. И Бог знает почему, напомнили эти освещенные окна института другие далекие огни Милице Петрович: золотые огни белградских домов и крепости, и
огромного дома скупщины, отраженные черными в вечерний поздний час водами Дуная.
Широкая плотина охватила озеро с южной стороны; посредине этой плотины возвышается большое и красивое двухэтажное
здание, в нижнем этаже которого вы видите
огромную арку; левее
здания целый ряд построек, похожих на длинные каменные сараи; над одним из этих сараев бьет целый ряд огненных фонтанов, которые, по мере того как сумерки начинают окутывать землю, становятся явственнее и явственнее; за сараями возвышается увенчанный пятью главами красивый храм.
Собирался ли он жениться: выстраивали на дворе спальню и девичью, первую только с тремя стенами, придвигали их к одной стороне дома, подводили под них фундамент, нахлобучивали их крышею,
огромными, железными связями скрепляли все с главным
зданием, которое можно было назвать родоначальным; наконец вырубали, где нужно, двери и закладывали окна.
На первом плане представлялся
огромный каменный трехэтажный дом, назначенный для кадетского корпуса; за ним высился большой, окруженный колоннами, купол собора и золотой шпиль колокольни, а там в разных местах выглядывали зеленые и красные кровли
зданий, за которыми бесконечный сад сливался с горизонтом.
По Луговой линии во всех домах огни были погашены; одетые к стороне дворца мраком,
здания стали, как угрюмые, исполинские стражи его, и простерли вперед тень свою, будто
огромные зазубренные щиты.
И действительно, тишина, царствовавшая в монастыре, застроенном внутри
огромными каменными
зданиями, с обширным двором, усаженным деревьями и перекрещенным в разных направлениях тротуарами из плит, казалась могильною.
Это было вроде не то беседки, не то часовни, восьмиугольное
здание, с остроконечной крышей, семью узенькими окнами и железной дверью, запертой
огромным болтом и громадных размеров железным замком.
Это —
огромное пятиэтажное
здание, имеющее форму буквы Т, со стенами, сложенными в пять, местами в шесть кирпичей.